«Страсти» по оборонке

Вскоре после утверждения Госпрограммы перевооружения, рассчитанной до 2020 года, начались разговоры о проблемах отечественной обороной промышленности. Разговоры эти идут на самых разных уровнях, причем радует тот факт, что руководство страны признает имеющиеся проблемы и ищет пути их решения, не скатываясь в бессмысленные вопли на тему «все пропало» или диаметрально противоположные заявления позитивного характера. Тем не менее, одного обсуждения мало, нужны четкие и просчитанные шаги по исправлению ситуации и восстановлению, а порой и строительству предприятий оборонного комплекса.

Для рассмотрения сложившейся ситуации сперва необходимо определить список текущих вопросов. Первый из них касается состояния промышленности и ее способностей в свете старых и текущих воззрений на вооруженные конфликты. Фактически вся отечественная оборонка в советское время строилась с расчетом на обеспечение войск в случае масштабного столкновения или даже затяжной тотальной войны. Со временем риск подобных конфликтов снизился почти до нуля. Опыт последних десятилетий показывает, что нынешние войны не имеют большого размаха и требуют не количества вооружений и техники, но качества. Иными словами, хорошо подготовленная танковая рота при поддержке авиации в современной войне может сделать гораздо больше, чем дивизия бронетехники устаревших типов без какой-либо поддержки. Кроме того, большинство войн последнего времени шло между хорошо вооруженными армиями и небольшими формированиями, предпочитающими тактику партизанских диверсий и засад. Все это привело к характерным изменениям облика армий ряда зарубежных государств. В первую очередь, все ведущие страны стараются обеспечить своим армиям максимальную мобильность. Для этого производятся определенные преобразования структуры войск. Второй пункт в программах развития зарубежных армий касается обеспечения надежной связи между подразделениями разного уровня. Кроме того, по результатам ближневосточных операций, большое распространение стали получать броневики, защищенные от мин и нападений из засад (MRAP). Что касается других типов военной техники, то танки и другие боевые бронированные машины сейчас активно «затачиваются» и дорабатываются в том числе и для действий в городских условиях. Конечно, все текущие тенденции развития армий заставляют вспомнить известную пословицу про генералов и их подготовку к прошедшей войне. Однако пути развития зарубежных армий видны и с этим нужно считаться.

Отечественная оборонная промышленности, как уже говорилось, скорее предназначалась для массового производства продукции в случае войны, но экономические проблемы девяностых сильно ударили как по отрасли в целом, так и по ее мобилизационному потенциалу. Кроме того, пострадала и та часть оборонки, которая отвечает за создание новых образцов. Изменение условий и требований современной войны вкупе с затруднениями и проблемами прошлых лет ни капли не облегчает разработку и производство новых видов вооружения. Достаточно вспомнить недавнюю эпопею с отечественными броневиками «Тигр», а точнее все те многочисленные споры, которые ее сопровождали. Получилось так, что бронеавтомобиль армии нужен, но профильные предприятия не имеют опыта проектирования и изготовления подобной техники, да и требования по уровню защиты не смогли избежать критики. Тем не менее, «Тигр» уже находится в производстве и поставляется в войска и силовые структуры, а инженеры заняты созданием новых транспортных средств аналогичного класса, которые будут лишены недостатков первого современного броневика российского производства.

Вторая проблема российской оборонной промышленности заключается в специфической системе отношений заказчика в лице министерства обороны и предприятий-исполнителей. Во-первых, разработчики вооружений и военной техники не всегда согласны с военными относительно требуемых характеристик. Кроме того, не всегда есть возможность обеспечить те или иные возможности, сохранив простоту производства. Во-вторых, как показали прошлогодние события, военные далеко не всегда могут договориться с промышленниками насчет стоимости заказа. При этом доход некоторой части предприятий в основном состоит именно из выплат по контрактам, совершаемых министерством обороны.

Иногда называется третья проблема, которая в некоторой мере мешает отечественному оборонному комплексу заниматься созданием нового вооружения в должных объемах. Это – ремонт и модернизация старых образцов. Минобороны не имеет возможности быстро заменить весь парк той или иной техники и вынуждено дожидаться новой, ремонтируя старую. Все это требует денег и производственных мощностей. Сюда же часто добавляется и ремонт или модернизация техники зарубежных армий советского/российского производства. Ряд стран-эксплуатантов нашей военной продукции находится в еще более сложной ситуации и вынужден вместо закупок новой техники и вооружения, пусть даже и единичных, ремонтировать и улучшать старые. Некоторые государства делают это самостоятельно, некоторые обращаются к России. На первый взгляд, проблема отвлечения заводских мощностей на улучшение старого вооружения выглядит достаточно серьезной. Однако далеко не во всех случаях оборонное предприятие не может совмещать сборку новых образцов и ремонт старых, сохраняя запланированные темпы. Кроме того, в нашей стране имеется достаточно заводов для того, чтобы распределить нагрузку между ними и не навредить тому или иному заказу.

Как видим, решение текущих проблем «стратегического порядка» стоит вести по трем основным направлениям. Первое касается финансирования отрасли. До 2020 года ОПК получит около трех триллионов рублей на закупку нового оборудования, освоение технологий и т.п. При этом все чаще идут разговоры о сокращении этой суммы. Второе направление касается выработки облика оборонной промышленности. Для этого необходимо проанализировать имеющийся потенциал отрасли, текущие и перспективные угрозы, а также возможные пути развития предприятий. Задачей третьего этапа такой модернизации оборонной промышленности будет создание системы, с помощью которых военные, инженеры и производственники смогут координировать свои действия и разбираться с возникающими разногласиями. Стоит отметить, что подобный институт в нашей стране уже существовал и функционировал. Это была Военно-промышленная комиссия при Совете министров СССР. После распада Советского Союза и ряда последовавших за этим преобразований функции бывшей ВПК при Совмине были возложены на комиссию с таким же названием, но уже при правительстве Российской Федерации. Таким образом, положительные сдвиги последних лет являются заслугой в том числе и ВПК при правительстве. При этом ряд вопросов остается нерешенным – для этого, возможно, потребуются еще какие-либо преобразования Комиссии или расширение ее полномочий.

Представляют интерес высказывания некоторых представителей руководства страны. По словам вице-премьера Д. Рогозина, необходимо строить оборонную промышленность «нового уровня». Создание такой индустрии, как считает вице-премьер, должно вестись с учетом опыта тридцатых годов. Тогда наша страна, готовясь к грядущей войне, закупала за рубежом технологии и промышленное оборудование, которое впоследствии стало важной частью производства, как оборонного, так и гражданского. При этом модернизация существующих производств, или даже строительство новых, потребует определенных жертв. Ими, по словам вице-премьера, могут стать законсервированные мобилизационные мощности. В настоящее время этот элемент оборонных предприятий фактически представляет собой цеха с устаревшим оборудованием, которое к тому же простаивает без дела. Когда создавалась система мобилизационных мощностей, воззрения на грядущую войну были совсем не такими, как сейчас. Поэтому консервация цехов с тогда еще не устаревшими станками выглядела приемлемым методом обеспечения темпов производства в военное время. Сейчас же законсервированные мощности являются устаревшей методикой. Рогозин предлагает вернуть простаивающие цеха в эксплуатацию, обновить их оснащение и использовать для текущих нужд. Что касается экстренного повышения объемов производства, то, по мнению вице-премьера, это должно происходить за счет гибкой структуры производственных линий. Иными словами, если какой-либо участок предприятия работает только одну или две смены в день, то он должен иметь возможность за несколько дней перейти на круглосуточное производство.

Тем временем «Известия» опубликовали выдержки из некоего письма, якобы направленного Д. Рогозину главой Счетной палаты С. Степашиным. Если этот документ действительно существует и попал в руки средства массовой информации, то в воплощении текущей Госпрограммы перевооружения есть несколько серьезных проблем. Во-первых, до сих пор не выработана методика оценки способностей того или иного предприятия. Как следствие, нет возможности провести анализ и выдать заключение, может оно участвовать в программе или нет. Во-вторых, как утверждается в «Известиях», отсутствует несколько других важных документов. Кроме того, имеет место недостаточное привлечение внебюджетных средств: за последние годы эта часть финансирования не дотянула даже до двух третей от планировавшегося объема. При этом, правда, пока нет официальной информации относительно соответствия приведенных цитат исходному документу или даже существования подобного письма. Тем не менее, ряд экспертов уже сейчас отмечает, что необходим постоянный аудит и контроль над оборонной отраслью. Некоторые особенности ОПК позволяют делать производство непрозрачным, что является благоприятной почвой для разного рода финансовых злоупотреблений.

Независимо от существования письма Степашина Рогозину, остается ряд вопросов по поводу координации действий оборонной промышленности и заказчика в лице министерства обороны. Кроме того, как уже говорилось, необходимо провести ряд преобразований в структуре отрасли в целом и предприятий в частности. В противном случае российский ОПК, сохранив определенные производственные возможности, вряд ли сможет продолжать свое развитие и осваивать новые виды продукции.