Одним из первых указов, подписанных им на посту президента, Владимир Путин поручил правительству завершить до 2016 года «выход государства из капитала компаний”несырьевого сектора”». В числе таковых ОАО «Объединенная авиастроительная корпорация», ОАО «Объединенная судостроительная корпорация» и ГК «Ростехнологии».
Указ был не случаен: буквально через неделю Путин потребовал от Ростехнологий в течение месяца подготовить предложения по приватизации активов госкорпорации.
Это, если вдуматься, очень странная новость.
ОАК, ОСК и Ростехнологии — не какие-то старые ФГУПы, завалявшиеся в государственных закромах с ельцинских времен. Это компании, созданные Путиным в 2006-2007-м и возглавляемые, в ряде случаев, его ближайшими друзьями.
Во многих случаях в эти компании были включены более или менее насильственным способом частные предприятия. При этом декларировалось, что предприятия эти обладают важным стратегическим значением и потому должны быть национализированы. И вот не прошло 3-5 лет, как оказывается, что они опять должны быть приватизированы.
Знаете, либо одно, либо другое. Либо правительство исповедует социалистическую идеологию, и тогда оно национализирует компании, как Сальвадор Альенде. Либо оно исповедует рыночную идеологию, и тогда оно их приватизирует, как Маргарет Тетчер. А если власть сначала отбирает компанию у владельца, а потом снова ее приватизирует, то это означает, что она не исповедует ни той, ни другой идеологии. Это означает, что она просто ворует. И что ОСК, ОАК и Ростехнологии — это никакие не госкомпании. Это просто инструмент, с помощью которого частные компании забирали у владельцев и отдавали друзьям Путина.
Возьмем, к примеру, ОАК. До ее образования в стране шел тяжелый, но неизбежный процесс самоорганизации авиационной отрасли. Слабые умирали, зато в стране появилось несколько сильных авиакомпаний: ОКБ «Русская авионика» или Иркутский авиазавод, приватизированный менеджентом и наладивший поставку им же модернизируемых «Су» в Индию.
После образования ОАК (в ноябре 2006-го) этот процесс был прерван. Владельцу «Иркута» Алексею Федорову сделали предложение, от которого он не мог отказаться: передать свои частные акции государству, но возглавить всю корпорацию. Федоров согласился.
Главным объектом приложения сил корпорации стал осуществляемый Михаилом Погосяном проектSukhoiSuperjet100.Superjetоказался суперпылесосом: разработка самолета обошлась, по прикидкам экспертов, в 7 млрд долл. против 1-1,5 млрд долл., в которые обошлись его ближайшие конкуренты. Самолет запоздал на три года и оказался на три тонны тяжелее обещанного, но, видимо, с точки зрения экономики РОЗ (распил, откат, занос), проект оказался успешным: Федорова ушли, а на его место сел Михаил Погосян.
Или возьмем другую историю — компании АВИСМА. В 2006-м этот крупнейший в России производитель титана был куплен предшественником Ростехнологий Рособоронэкспортом с 30-процентным дисконтом к рыночным котировкам за сумму около 1,2 млрд долларов.
Этому предшествовала довольно драматическая история. 60% акций АВИСМы были разделены поровну между двумя ее совладельцами, Тетюхиным («красный директор») и Брештом («молодой финансист»). Еще 13,4% акций АВИСМы находились у Виктора Вексельберга, и между Вексельбергом и хозяевами было соглашение о «русской рулетке», причем специально оговаривалось, что при выкупе компания не может брать деньги под залог своего собственного пакета.
Напомню, что «русская рулетка» — это когда ты можешь предложить другому владельцу выкупить его акции по такой-то цене, а он в ответ может выкупить тебя по такой же цене за акцию.
В мае 2005-го Вексельберг, выждав удобный момент на рынке и справедливо полагая, что денег у АВИСМы меньше, чем у него, предложил выкупить 60% АВИСМы по 96 долл. за акцию, что было, мягко говоря, недорого. Однако Брешт с Тетюхиным перекредитовались через «Ренессанс» и выкупили вместо этого Вексельберга.
Видимо, олигарху это показалось обидным, и он обратился к Чемезову. После этого государство внезапно обнаружило, что АВИСМА — стратегическая компания, которая должна находиться в госсобственности. Брешту и Тетюхину предложили 700 млн долл. за их пакет, те просили 2 миллиарда.
Дело дошло до Путина. Путин якобы сказал: «Заплатите им, чтобы без скандала». Но те, кто забирал АВИСМу, платить не хотели: Брешта якобы вызвали на ковер к тогдашнему главе ФСБ Патрушеву, который, видимо, являлся на тот момент главным арбитром по определению цены компании, котировавшейся на рынке.
В конце концов дело устроилось середина наполовину: Брешт с Тетюхиным акции отдали и из России уехали, и нельзя сказать, чтобы 1,2 млрд долл. были такие уж маленькие деньги. Но и нельзя сказать, чтобы они в здравом уме и твердой памяти намеревались продать когда-нибудь акции по такой цене.
И вот теперь Владимир Путин подписывает указ о приватизации созданных 6 лет назад госкомпаний. Согласитесь, получается странно. Нетрудно догадаться, что если активы ОАК будут приватизированы, то легко может случиться, что государству останутся расходы на разработкуSuperjet, а прибыль от будущих продаж окажется в руках будущих владельцев активов. Или возьмем ту же АВИСМу. Шесть лет назад ее забрали в казну (за кредиты госбанков) как стратегически важное предприятие, а теперь что, опять продадут?
Президентский указ — лишь продолжение разворота на 180 градусов, совершающегося на наших глазах в путинской экономической политике. Еще недавно у нас из газовой отрасли выгоняли всех частников, а тем паче иностранцев. А в марте 2011-го продали 20% НОВАТЭКа компанииTotal. Еще недавно у нас выгоняли Shellс Сахалина — а теперь «Роснефть» и Exxon подписали соглашение о сотрудничестве, весьма по духу похожее на то, в приготовлении к подписанию которого заподозрили Михаила Ходорковского.
В принципе так ведут себя правители, под которыми шатается трон и которые озабочены легализацией награбленного через приватизацию и через покупку иностранными компаниями доли в награбленным.
Сообщения
Комментариев нет:
Отправить комментарий